Памяти легендарного строителя посвящается. В Николаеве умер почетный гражданин города Александр Растворов

Александр Фотиевич Растворов — родился в 1920 году. Сибиряк. В 1945 году начал свой трудовой путь в Николаеве, на должности мастера СМУ-23, а заканчивал уже главным инженером треста «Николаевжилстрой».

Александр Растворов восстанавливал послевоенный город, продолжив затем его активно застраивать. Благодаря его строительному таланту был восстановлен завод им. 61 коммунара, на месте голого поля вырос микрорайон Сухой Фонтан.

В дальнейшем под его руководством в городе были сданы в эксплуатацию более 300 строительных объектов: фасадные дома возле детского городка «Сказка», жилые дома на Богоявленском и Центральном проспектах, кинотеатр «Пионер», городской Центральный стадион, пять городских больниц (детская, глазная, туберкулезная в Сливино, корпус БСМП, онкология), Дворец культуры строителей, Дворец культуры завода «Заря», жилые дома для сотрудников ЮТЗ, водопровод в Соляные и многое-многое другое.

В 2001 году он был удостоен звания «Почетный гражданин Николаева».

Жил Александр Фотиевич на территории своего детища - Сухого Фонтана в двухэтажном доме, который сразу отличишь от других в районе. Дом особенный и одухотворенный самим пребыванием в нем мастера. 

К нему изредка наведывались журналисты, чаще всего к юбилею строителя. Статьи о Растворове выходили в бумажных периодичных изданиях, поэтому информации о нем в интернет-пространстве практически нет. В 2017 году в гости к Александру Растворову попал корреспондент издания NiKLife. В результате оказалось, что легендарного николаевского строителя, которому город обязан своему послевоенному развитию, просто забыли.

Воспоминания Александра Растворова о том, как он приехал в Николаев, как он воссоздавал и отстраивал разрушенный послевоенный город, о своей семье и жизни наиболее полно мы можем узнать из статьи николаевского писателя, журналиста и краеведа Сергея Гаврилова, которую публикуем полностью без изменений с разрешения автора. "Сказка о прорабе", - так называется история об удивительном человеке Александре Растворове, которая была опубликована в 2009 году. 

Человек из прошлого

Человек из прошлого. Вот он сидит передо мной улыбчивый, громогласный и удивительный рассказчик. Вещает с юмором и сам же смеется над каждой удачной шуткой. У него дефицит общения. Александр Фотиевич  рад мне  по-настоящему.

Дом похож на хозяина, такой же старый. Один из нескольких затерявшихся в зелени Сухого Фонтана коттеджей – их строили пленные немцы. Половину жизненного пространства в зале занимает старый немецкий рояль. Пожелтевших клавиш давно никто не касался. Пыль на черной крышке. Это память о Марии…

В Николаеве Александр Растворов появился в декабре 1945 года. Из Новосибирска поездом ехал целую неделю через всю страну. Уезжать из Сибири не хотелось. Украина - загадочная страна. Другие нравы, другие люди.

-  Еду и думаю: Боже, куда еду?.. В поезде хохлушки тюльку едят, на меня как-то странно посматривают. Сами пьют, мне выпить никто не предлагает. – Растворов разлил в стаканы крепко заваренный чай. Подстаканники древние, покрытые зеленой патиной.

Скупой рассказ о строительной биографии. Начинал мастером в СМУ-23 и ушел на пенсию главным инженером треста «Николаевжилстрой».

Был хорошим специалистом, смелым человеком. По молодости -  бескомпромиссный и рисковый. Сибирский характер. Чиновники в парткабинетах стращали и… заискивали.

Коллеги удивлялись, почему Растворов такой беспартийный и… такой неприкасаемый. Однажды он было и «сунулся», но сыну кулака партия в членстве отказала.

Александр Фотиевич в мельчайших подробностях помнит, как их раскулаченная семья 5 лет провела в таежной ссылке. Отец арестован, а двенадцатилетний Саша с матерью и братом – за тысячи верст от дома.

Хотя, если разобраться, что означало в то время социальное клеймо - «кулак»? У них и наемных работников никогда не было. Зато большая семья Растворовых насчитывала 40 человек. У отца, Фотия Григорьевича, семеро сыновей, да у пятерых его братьев – свои дети. Целый колхоз. Всё наработали собственным трудом – мельницу, молотилку, штук 20 рабочих лошадей. Вот и получилась кулацкая семья, которая пережила 30-е годы так,  как пережила.

…От Томска 600 км вниз по Оби ссыльных везли баржами, а потом еще километров 300 в таежную глубинку по реке Кеть. Место выгрузки – песчаные острова посреди непроходимого леса и болот. Сначала жили в палатках и копали общую землянку – барак семей на 40. Так  было легче выжить. Только к зиме каждая семья соорудила для себя отдельную халупу из бревен. Вырос поселок Озерный.

Голодная зима. Три ложки муки в день на человека. А вокруг полно рыбы, дичи, но поймать «еду» нечем. Приспособились ходить на рыбалку с «петелькой» – сплетали косичку из волос конской гривы и дергали притаившихся в заводи щук. Потом мальчишки рискнули воровать стальную проволоку из тросов приходящих с провизией катеров. Крючки получались хорошие, почти как фабричные.

В первую зиму от голода, тифа и болезней умерло процентов 70 ссыльных. Оставшиеся втянулись и обустроились. Жизнь пошла легче. Александр Растворов за эти годы стал совсем взрослым. Узнал, что значит корчевать лес, работать на заготовке грибов, ягод, кедровых орехов. Научился сеять рожь, выращивать капусту и картошку. В доме появилось ружье. Он сделался заядлым охотником. Пару раз рискнул  пойти даже на медведя.

И только в 1939-м Александр уехал к старшему брату в Новосибирск – учиться в школе. Хотел строить электростанции и попал в Сибстрин (Сибирский строительный институт), на факультет «Промышленное и гражданское строительство».

Прораб батальона

Восстанавливать разрушенный Николаев после войны начинали пленные немцы. Инженер Александр Растворов был направлен сюда в числе 12 дипломированных строителей.  Именно ему выпало работать с отдельным батальоном военнопленных.

Разрушенный Николаев, по разным оценкам, восстанавливали от 7 до 13 тысяч пленных солдат. Восстанавливать было что. Промышленные предприятия города взорвали при отступлении саперы Красной Армии, немцы только довершили разгром наиболее важных цехов и объектов. Сам же город пострадал мало. Фашисты сожгли театр, здание командования военно-морской базы (бывшая контора над портом), облисполком, обком партии (дом Аркасов). Затем они разрушили левую часть Советской до ул. Шевченко и правую – до Большой Морской. В центре были повреждены только крупные здания. Весь одноэтажный Николаев остался целым. Из 2594 коммунальных домов немцы повредили только 147.                                                                                                                                                                                    

В каких условиях жили немецкие военнопленные? Александр Фотиевич Растворов рассказывать не захотел. Ограничился скупой фразой: «Всем было тяжело». Однако сохранились воспоминания сержанта Александра Ивановича Волкова, который конвоировал их на работы. Вот цитата из его мемуаров: «… Пленные вручную разбирали завалы, оттаскивая от разрушенных зданий уцелевшие кирпичи, годные для строительства. Еле живые, плохо одетые, с  деревянными колодками на ногах, немцы выглядели очень жалко. Иногда они набирались смелости и просили у конвоиров какой-нибудь еды и папирос. Но разговаривать с ними солдатам было нельзя, нарушившего приказ тут же записывали в предатели, а этого боялись больше всего… Самое страшное – утренняя пересменка. Заходишь в помещение, где немцы спят, и считаешь, сколько человек за ночь умерло. Они сами  выносили мертвых, хоронили в траншеях. Часто в те же траншеи сбрасывали еще живых, чтобы, значит, завтра опять не мучиться, не ворочать землю…».

В подчинении у Растворова было 900 немецких пленных. Они называли его «прОраб», тщательно ударяя на букву «о». Александр Фотиевич вспоминает, как наши солдаты соорудили у немцев за колючей проволокой каменную тумбу-пьедестал «на три персоны».

- Утро начиналось с распределения работ. Я поднимался на тумбу, слева стоял белобрысый, плечистый командир немецкого батальона, справа – переводчик: «Ахтунг, ахтунг! Сегодня рота №1 копает котлован, рота №2 работает на укладке фундамента в районе набережной,  рота №3 доделывает баню.  Нале-е-во!» – Растворов улыбнулся. -  До сих пор в ушах стоит этот грохот от подкованных ботинок и бренчащих котелков.

Немцы были не конфликтные. Прораб каждый день отмечал выполнение их строительной нормы. От этого зависела кормежка. 100% в кондуитной тетрадке означали, что кормить пленных будут на полную пайку. Невыполнение нормы каралось голодом.

- Однажды немецкий комбат подошел ко мне с переводчиком и сделал предложение. – Растворов задумался.

- Какое предложение?

- Провокационное. – Александр Фотиевич отставил стакан. – Хотел меня завести. Подходят они ко мне вдвоем и говорят: «Прораб,  завтра праздник… Мы хотим тут соревнования делать, плавать. У вас моряки есть? О-о-о, у нас во какой моряк! Командир немецкой подводной лодки…». Подводник  у них, действительно, был хорош – высокий красавец, бицепсы… фигура атлета. Немцы выдвинули условие: если они побеждают в заплыве – я ставлю им всем 100% нормы без выхода на работы.

Прихожу домой и говорю жене: «Марийка, завтра немцы собираются испытания устроить: кто кого обгонит – Украина Германию или наоборот»… А она у меня была пловчиха, 1-е место по Украине. «Мусик, - говорю, -обгони гадов этих!». Мария смеется: «Хочешь, я до самого Очакова буду плыть, чтоб они все потонули».

В обед весь батальон высыпал на берег. Принять участие в посрамлении Украины пожелали многие. Наметили расстояние – до буйка, что торчал посреди реки на фарватере. Дали старт, военнопленные прыгнули в воду, зрители на берегу орут – за своих болеют.

Смотрю, немцы уже вовсю плывут, а Мусик мой у воды стоит и на них внимательно смотрит, раздумывает. Я уже нервничать стал, тут она мгновенно нырнула и, как моторчик, пошла-пошла… Быстро оставила всех позади, буек стукнула сверху - и обратно… Обставила добрую сотню немцев. Комбат видит такое дело – давай на попятную: «ПрОраб, мы же договаривались не так - надо, чтобы ты плыл…». Смотрю на него снизу вверх: «Какие вы спортсмены, коль слабую женщину не могли обставить всем батальоном? Научитесь плавать сначала, потом уже со мной будете тягаться».

В 1947-м Растворов отправлял немцев в Германию. Выстроили всех на площади Ленина, сказали несколько напутственных слов. Александр Фотиевич стоял несколько поодаль от «официальных лиц» города. Прозвучала команда «Налево!». Батальон, чеканя шаг, покинул площадь. Когда солдаты проходили мимо Растворова, все как один, все 900 человек, сняли пилотки, прощаясь с «прОрабом».

Что чувствовал прораб, наблюдая прощальное шествие? – Трудно сказать. Из семи братьев Растворовых после войны в живых осталось только двое. Пятеро погибли в боях за нашу свободу.

автор статьи "Сказка о прорабе" - Сергей Гаврилов

В материале использованы фотографии Кирилла Ахтимовича