В поисках себя: история ветерана АТО Максима Сенькова

Биографию 28-летнего Максима Сенькова нельзя назвать чем-то из ряда вон выходящим - обычный николаевский парень родился, рос, учился и работал в городе корабелов.

Когда впервые "запахло войной", Максим, к тому времени уже имевший опыт службы в армии (в морской пехоте), пришел в военкомат: "Прошу считать меня добровольцем..."

Так он попал на Широколановский полигон, а оттуда - в 92-ю харьковскую бригаду, успевшую уже побывать в передрягах.

Вообще, в 92-й служило много николаевцев.

- С самого полигона, мы - николаевские, - решили держаться вместе. Когда приехал "покупатель" (так на армейском жаргоне называют офицеров, которые будут сопровождать отобранный в военкомате или учебке молодняк, - прим. авт.), мы так вместе и уехали в часть. А через несколько дней были уже в окрестностях города Счастье, в Луганской области.

Это только кажется, что Луганщина не особо мелькает в военных сводках - все-таки по Донецкому и Мариупольскому направлениям "работали" жестче. Но о противостоянии на линии разграничения, которая в Луганской области проходит по Северскому Донцу, о Станице Луганской, городе Счастье и Луганской ТЭС говорят чуть-ли не ежедневно.

- Воевал, в общей сложности, больше года. Всякое было... И минуты затишья, и обстрелы по 4-5 часов без передыху, когда не знаешь куда деваться. Много мы помогали местным, особенно продовольствием. И это несмотря на то, что где-то процентов пятьдесят населения, смотрели на нас, как «Ленин на буржуазию» - с неприкрытой злобой и неприязнью.

Четыре месяца после боев Максим просидел дома, а потом... затосковал на "гражданке" и подписал новый контракт, но попал уже не в ставшую родной 92-ю, а в 57-ю отдельную мотопехотную бригаду.

- Когда ты возвращаешься из мест, где люди понимают друг друга с полувзгляда и полуслова, где нервы на пределе и все черно-белое, в "большой мир", адаптироваться к нему крайне сложно. В мирой жизни я абсолютно не мог себя найти. Раздражала беспечная тишина, вечно чем-то недовольные люди, подзабытая работа. Поэтому решил вернуться в армию. Мы стояли в районе Марьинки. Конечно, это не Луганщина, тут "горячее", но тем не менее, стало поспокойнее, чем в первый год конфликта. Летом 2018-го вернулся домой окончательно.

Почему люди возвращаются назад, в монохромный мир войны? Почему тянет туда, где чувства обострены, а нервы - как взведенный на боевой взвод курок?

- Я и сам не знаю... Наверное, один из факторов - адреналин. Это затягивает. Я когда вернулся домой, и на дельтаплане полетал, и на рафтинг сгонял - не хватало остроты ощущений. После второго "дембеля" втягивание в жизнь прошло спокойнее. Но это наверное и потому, что решил заняться устройством личной жизни.

Проблема и в том, что вернувшиеся с Восточного фронта молодые ветераны элементарно не могут найти себе применение в мирной жизни. А военным среди своих всегда легче. Даже ветеранам с инвалидностью.

- Многие ветераны жалуются на плохой сон... Я тоже очень плохо сплю после боевых действий. И автомобиль стал такой себе "отдушиной" в этом. Сейчас, помимо основной работы в порту (Максим работает на Ника-Тере), я еще и подрабатываю ночным таксистом - все-равно дома уснуть не получается. А вообще, я считаю, что молодым людям, прощедшим АТО, надо во что бы то ни стало найти самих себя, заняться чем то, увлечься, находить точки соприкосновения с внешним миром. По крайней мере у меня это получилось.

Александр Сайковский для проекта #Я_Повертаюсь.